Всем строиться

«Денег мало, на всех не хватит» — примерно об этом извещают из года в год заголовки статей в республиканской прессе, повествующих о финальной стадии работы над республиканским бюджетом. Дефицит денег, необходимых для осуществления всех полномочий государственной власти, — это уже такая же традиция, как мандарины на Новый год. И чем старше эта традиция, тем менее страшным кажется словосочетание «дефицит бюджета». Ведь каждый год как-то «выкручиваемся» — «выкрутимся» и на этот раз. В этом году, например, федеральный центр пришел-таки к мысли о том, что деньги нужно не только копить — их нужно вкладывать. А объекты вложения, как ни крути, находятся в регионах. И теперь средства на те отрасли, которые региональная власть поддерживала за счет регионального бюджета, даст бюджет федеральный.

Президент России объявил об общенациональных приоритетах еще в начале сентября. Образовавшиеся в федеральном бюджете излишки финансовых, да и прочих ресурсов в первую очередь решено направлять на развитие медицины, образования, жилищного строительства и сельского хозяйства. В речи Владимира Путина прозвучало несколько прямых обращений к региональным властям: он рассчитывает на их заинтересованность в модернизации местных вузов, в обеспечении жильем молодых специалистов на селе, на содействие демонополизации ЖКХ и транспорта. Таким образом, Президент РФ дал понять региональным главам, что деньги они получат, но, конечно, не стал детализировать на каких условиях, в каком объеме, под какие проекты и что необходимо сделать регионам, чтобы их вообще получить. Транслировать подробности были уполномочены окружные власти. Так, полпред президента в Приволжском федеральном округе Александр Коновалов вскоре после вступления в должность заявил, что в регионах должен быть создан слаженный механизм по реализации национальных проектов, а выделенные средства должны быть эффективно инвестированы. Имеется в виду, что субъекты федерации определяют объекты финансовых вложений, проводят согласования, отбирают исполнителей, подрядчиков, других участников проектов и программ и т.д. Иными словами, вся организационно-методическая работа на местах ложится на плечи региональных властей. Другой новый полпред, дальневосточный, был более откровенен, объяснив губернаторам регионов своего округа, что от них потребуется не только организационное участие, указав на необходимость посильного финансового участия в реализации национальных проектов. Камиль Исхаков подчеркнул, что при утверждении региональных бюджетов на 2006 год требуется не допустить снижения финансирования отраслей, в которых реализуются приоритетные национальные проекты. При ближайшем рассмотрении приоритетные национальные проекты оказываются вовсе не золотым дождем. Регионам роль «генподрядчика» не очень знакома — все-таки они привыкли самостоятельно управляться с бюджетом. А участие в нацпроектах потребует «мобилизации», ведь чтобы деньги были выделены, придется жестко соблюдать сроки, продиктованные федеральным «заказчиком», и в итоге отчитаться, продемонстрировав какой-то конкретный результат. Так, во всяком случае, осуществляются любые проекты. Поэтому руководителям регионов, конечно, нужно очень здраво оценить свои силы, потому что ни один проект не бывает идеально просчитан, тем более государственный проект. Непредвиденных сложностей может возникнуть множество, причем многие из них способны привести к новым вспышкам социального недовольства, тушить которые придется регионам. Это такой форс-мажор, расходы на преодоление которого, естественно, никто не может предусмотреть. Например, социальное напряжение может возникнуть при увеличении денежного содержания отдельных категорий бюджетников, как это предусмотрено национальными проектами. Уже сегодня некоторые московские эксперты опасаются, что при расчете числа людей, которым положены дополнительные выплаты, были допущены ошибки. Тем более что до сих пор до конца не ясно, кто именно эти выплаты сможет получать. Например, вопрос о том, доплачивать ли за классное руководство в малокомплектных классах, еще обсуждается. В общем, пока складывается ситуация, похожая на ту, что возникла в начале реализации проекта «монетизации льгот». Многомесячная федеральная пиар-кампания, которая так и не сумела донести до умов и сердец граждан благие намерения властей, в один день обрушилась под натиском массовых акций протеста в регионах. Очевидно, что повторения тех событий на местах, в том числе и в Удмуртии, абсолютно не желают.

С другой стороны, выбора нет — участвовать все равно придется. Просто нужно быть готовым к тому, что за дополнительные федеральные деньги потребуют дополнительных усилий. К счастью для Удмуртии, национальные федеральные проекты практически совпадают с приоритетами республиканских властей. Во всяком случае, в последние годы в республике не раз говорилось о протекционистской политике по отношению к сельскому хозяйству и жилищному строительству. Немного хуже обстоит дело с образованием и здравоохранением. У этих отраслей отсутствуют сильные лоббисты — это же не бизнес. Школы на селе у нас строят, но это имеет отношение больше к сельскому хозяйству, чем к образованию. То же самое можно сказать и о закупке машин «скорой помощи». То есть вливания из республиканского бюджета в образование и здравоохранение в основном ограничиваются поддержкой социальной инфраструктуры на селе. Это усилия для удержания людей в сельских районах — иначе в сельском хозяйстве работать будет просто некому. Но и эти примеры показательные. По сути, это и есть республиканские «мини-национальные проекты». «Сельская школа», «Скорая помощь», «Летние сельские спортивные игры» — эти программы финансируются в полном объеме и исполняются чиновниками «как по писаному». Значит, можем, когда хотим. Тем более что способ нахождения недостающих средств на реализацию собственных проектов удмуртским чиновникам хорошо известен. Все давно знают, что для участия в какой-нибудь федеральной целевой программе нужно написать аналогичную республиканскую и предусмотреть финансирование из республиканского бюджета. Софья Широбокова, председатель постоянной комиссии по бюджету и финансам ГС УР: «Многие федеральные программы финансируются по принципу софинансирования, то есть если есть у нас такая программа — значит, дают финансы. Если нет такой программы — то деньги не выделяются. И я уверена, что нам надо будет в рамках национальных проектов разрабатывать какие-то наши программы. Например, подпрограмма в рамках проекта „Сельское хозяйство“ по приобретению скота по лизингу. Таких примеров много можно привести». Чем больше примеров такого рода республиканским властям удастся привести и облечь в форму собственных целевых программ и подпрограмм, тем лучше. Почему бы не выложить рубль из кармана, если к нему обещают добавить еще один? Поэтому чиновники республиканского правительства едва ли не по полгода проводят в московских командировках. По крайней мере, на этом настаивает Александр Волков. Президент УР уже много лет подряд делает особый акцент на выгодах от участия в федеральных программах. А сейчас, когда объявлены национальные приоритеты, выгоду извлечь еще проще: регионам, где есть собственные программы в области медицины, образования, жилищной политики и сельского хозяйства, в Москве остается только предложить федералам поучаствовать в их финансировании — «вот она проблема, мы ее уже проработали, придумали, как решить, — дайте денег, мы первые на очереди». Примерно таким образом. Что касается Удмуртии, то у нас ситуация с готовыми к реализации целевыми программами, потенциально попадающими под действие «национальных проектов», следующая: больше всего в нашем регионе разработано целевых программ в рамках проекта «сельское хозяйство». 8 из 38 республиканских целевых программ этого года и одна подпрограмма в рамках РЦП «Дети Удмуртии» действуют именно в этой сфере. Это логично: чем серьезнее болезнь, тем больше уходит средств на лекарства. В других регионах на безнадежно большой АПК, может быть, и махнули рукой, но не в Удмуртии. Генеральный директор Удмурт-ской хлебной компании, специализирующейся на переработке сельхозпродукции, депутат Госсовета УР, член Ассоциации «Деловая Удмуртия» Денис Агашин считает, что сельское хозяйство не может существовать без государственной помощи: «Безусловно, селу необходима поддержка государства.

Конечно, сегодня есть примеры успешных бизнес-проектов в АПК, но в основном это какие-то большие интегрированные холдинги. У нас же сельское хозяйство существует в форме все тех же убыточных колхозов и совхозов и остается дотационной отраслью. Без помощи государства им не выжить». Между тем российские власти не планируют прямых денежных вливаний в сельское хозяйство. Обеспечение доступа к кредитным ресурсам, стимуляция развития заготовительных и перерабатывающих предприятий, таможенное регулирование рынка — за все это государству будет благодарен бизнесмен, но вряд ли колхозник. То есть нам нужна программа, которая сделает сельское хозяйство бизнесом, пусть дотационным, но бизнесом, понятным и, насколько это возможно, прогнозируемым. Вторая по количеству республиканских целевых программ отрасль — это медицина. Медицинских программ в республике семь, плюс подпрограмма «Здоровый ребенок», и их цели вполне укладываются в обозначенное Президентом России русло: вакцинация, профилактика туберкулеза, ВИЧ, природно-очаговых инфекций, снижение неблагоприятных последствий сахарного диабета, раннее выявление и лечение онкологических заболеваний, укрепление здоровья детей — в первую очередь нужно сделать так, чтобы люди не болели. То есть шансы на финансирование в рамках национального проекта под кодовым названием «медицина» имеются. Правда, у нас нет целевой программы, которая предусматривала бы помощь муниципальным поликлиникам, хотя местные власти признают, что сами справляются с этим хозяйством с трудом. Виктор Балакин, глава г.Ижевска: «Сегодня нас беспокоят те новации, которые грядут в связи с реформированием здравоохранения. Система сложена была по производственному принципу: все медико-санитарные части были у заводов, и люди привыкли ходить в свою медсанчасть. А сейчас нам ставят задачу перестроить систему и работать по территориальному принципу. Это очень сложная проблема, и, на наш взгляд, нельзя все резко ломать, нужно переходить к новой системе поэтапно, и на это потребуется время». В прежние времена заводы покупали какое-никакое оборудование для ведомственных МСЧ, а в городские поликлиники современной (или хотя бы просто новой) техники в течение долгого времени практически не поступало. Распределить теперь пациентов по территориальному принципу — значит, обеспечить тех, кто живет рядом с бывшей ведомственной поликлиникой, приличным медицинским обслуживанием, а тех, кто будет ходить в исконно городскую МСЧ, — похуже. Чтобы уровнять в правах всех пациентов, нужно не только время, но и деньги — на переоснащение поликлиник. Владимир Путин говорил о необходимости профинансировать эту работу из федерального бюджета в рамках реализации национальных проектов. Но каким регионам достанутся эти деньги? Не исключено, что первыми на очереди окажутся те субъекты федерации, которые уже вкладывают в муниципальные поликлиники собственные средства. В таком случае Удмуртии придется занимать место в хвосте очереди. В области образования у республики практически нет целевых программ. Направленная на внедрение в образование новых технологий программа «Развитие единой образовательной информационной среды» в 2005 году закончилась. Осталось разве что оформленное в программу патриотическое воспитание, но и ее финансирование на 2006 год сокращено. Так что пока привлечение средств федерального бюджета в эту отрасль остается под вопросом. Наконец, в области еще одного национального приоритета — жилищной политики — в республике действует одна программа «Жилище». Она оперирует немалыми (по сравнению с некоторыми другими программами) средствами и республиканского, и федерального бюджета, и в следующем году ее финансирование будет еще увеличено. К тому же эта программа охватывает сразу несколько проблем жилищной сферы, обозначенных Президентом России: и субсидии на приобретение жилья для молодых семей, и жилищные сертификаты для бывших военнослужащих, и строительство коммуникаций. Так что в свете объявленных национальных приоритетов у нее есть все шансы на увеличение финансирования. Виктор Балакин: «Проблема в этой отрасли сегодня только одна: у муниципальных властей нет возможности вложить в эту отрасль достаточно денег. Но мы привлекаем инвесторов на строительство жилья, и сегодня, в принципе, у нас нет даже свободных площадок в городе, хотя желающих очень много. Поэтому мы идем дальше: в соответствии с генеральным планом будем сейчас осваивать новые участки — это район Александровский, Восточный 8-й микрорайон, ряд других районов и часть сноса по частному сектору. Надо все это систематизировать, и эта программа должна охватывать долгосрочную перспективу с учетом развития инженерных сетей. Как раз сейчас мы договариваемся о том, чтобы включить эту работу в программу „Развитие Удмуртии“, чтобы получить из нее соответствующее финансирование».

Программу «Развитие УР» многие рассматривают как документ, под который федеральный центр будет выделять деньги. Во всяком случае считается, что в нем уже предлагается решение тех задач, которые должны решать «национальные проекты». Поскольку она предусматривает некоторые бюджетные средства практически во всех отраслях, ее всегда можно предъявить в федеральном правительстве в ответ на требование совместного финансирования. Хотя в этом как раз есть сомнения. Инициаторы проектов решают глобальные цели, и задача исполнителей — содействовать достижению этих целей. Соответственно будет отсекаться все лишнее, и мнение региональных властей о том, что же именно признать ненужным, конечно, никто спрашивать не собирается. Уже поэтому благоразумнее было бы либо написать специальные программы, заточенные под «национальные проекты», либо переписать — с учетом новых требований — уже имеющиеся. Под этим соусом можно было бы и систематизировать весь объем уже принятых целевых программ и выяснить, наконец, почему же большая часть из них хронически недофинансируется. Вряд ли кому-то в Москве понравится тот факт, что программы, под которые республика просит денег, давно приняты и вроде бы исполняются, но результатов никаких нет. Плохая организация? В прошлом году, к примеру, на исполнение РЦП из бюджета выделили чуть меньше 40 процентов от необходимой суммы. В этом году в бюджет заложено чуть больше 30 процентов реальной стоимости республиканских программ. Софья Широбокова: «Надо, чтобы целевая программа была законом, и мы бы ее копировали в бюджет, или мы должны уже в целевой программе прописывать реальные цифры. По моему мнению, при принятии программы мы не должны ни на кого надеяться и утверждать только те объемы, которые реально можем профинансировать. Иначе получается, что заканчивается действие целевой программы, а она не выполнена, потому что кто-то денег не дал и их не хватило». Вряд ли с таким уровнем ответственности за принятую программу можно рассчитывать на федеральную поддержку. В республиканском правительстве, кстати, эта проблема уже поднималась — там почти год ищут причину срыва целевых программ. В феврале 2005 года вице-премьер республиканского правительства Валерий Богатырев объяснял на аппаратном совещании у президента: «В процессе подготовки программ государственные заказчики необоснованно завышают потребность в средствах республиканского бюджета. При этом значительные средства предлагаются использовать на текущую деятельность министерств и ведомств. (Только по программам социальной направленности объем средств на текущие расходы составляет около 500 млн рублей, или почти 40% от общего объема финансирования). Кроме того, на стадии формирования программ недостаточно прорабатываются вопросы финансирования из всех возможных источников. В настоящее время не установлены и не закреплены нормативно прямые и жесткие обязательства государственного заказчика по финансированию РЦП за счет внебюджетных источников». Тогда же Минэкономики и Минфину УР было предложено сократить число программ, а оставшимся уделить больше внимания и средств. И, кстати, разработать механизм отбора проблем, которые должны решаться в рамках целевых программ, то есть научиться расставлять приоритеты. Но воз и ныне там. К 2006 году список целевых программ сократился лишь за счет тех, срок которых истек в 2005. Не претерпел он никаких корректировок и после того, как Владимир Путин обозначил приоритетные направления работы государственной власти РФ. Получается, что мы опять надеемся на то, что деньги, выделенные на реализацию национальных проектов, просто поделят. Но в этом случае нам не стоит надеяться на многое. В России принято делиться не «поровну», а «по-братски». Удмуртия же в братской семье народов России среди любимчиков не числится. Если мы хотим при «раздаче слонов» оказаться поближе к раздающему, то придется поработать локтями, и лучше начинать это делать уже сейчас.