Рашид Загидуллин: «ИжАвто» будет работать
Временный управляющий ОАО «ИжАвто» в эксклюзивном интервью поделился с Вероникой Рыулец первым впечатлением от завода, объяснил, почему считает разговоры о фиктивном банкротстве преждевременными, и рассказал, какая работа сейчас ведется с кредиторами.
Краткая автобиография
Я сам местный, карьеру начал в комсомоле, потом работал заместителем начальника и начальником отдела Госнадзора. После перестройки был директором коммерческой фирмы «Ижинкрафт», затем в «Удмуртторфе» заместителем генерального директора. Арбитражным управляющим я стал в 97-м году. Сейчас я участвую в процедурах банкротства четырех предприятий. Кроме «ИжАвто», все они небольшие, но если у меня не будет хватать на них времени, буду просить, чтобы меня от них освободили.
– Рашид Якупович, каково Ваше первое впечатление от завода?
– На заводе я был в свое время – проверял его в 85-м году от Госстандарта Советского Союза. Я тогда почти полгода здесь находился.
Могу сказать, что завод очень изменился – появилось современное оборудование, была проведена большая работа по повышению конкурентоспособности выпускаемых автомобилей. И вот недавно приезжали представители KIA Motors – они очень хорошо отзывались о качестве и даже сказали, что завод является одним из лучших по качеству среди всех изготовителей автомобилей Kia.
– В чем заключается работа временного управляющего в рамках процедуры наблюдения?
– Сейчас я изучаю документы, отражающие деятельность предприятия за последние три года. Предприятие крупное, и я один такую работу буду не в состоянии провести. Будет привлечена компетентная организация – это обычная практика в нашей работе, – которая проведет финансово-экономический анализ положения завода.
Такой анализ проводился и раньше: руководство «ИжАвто» не сидело сложа руки, оно искало инвестора, а инвестору необходима независимая оценка. Но сейчас ситуация изменилась – должник вынужден был подать заявление о банкротстве, – и нам нужна компания, которая специализируется именно на таких ситуациях.
Но и сам я, естественно, все прочитываю, чтобы наработать определенное видение.
– Какие выводы Вы должны будете сделать?
– Я должен представить отчет собранию кредиторов – объяснить, каким образом происходило наращивание кредиторской задолженности, каково состояние имущественных активов, и сделать вывод о том, будет ли восстановлена платежеспособность предприятия, в какие сроки и что для этого нужно сделать. И, конечно, дать рекомендации относительно дальнейшей процедуры банкротства.
– В Ваши обязанности входит оценка объективности причин, которые привели предприятие к банкротству?
– Я должен проанализировать, действительно ли наращивание кредиторской задолженности происходило в рамках деятельности предприятия. Кредиты должны идти на изготовление продукции, а не проедаться – вот это мне надо внимательно изучить.
– Вы же понимаете, почему я об этом спрашиваю: по обращению Сбербанка прокуратура проверила «ИжАвто» на предмет преднамеренности банкротства и завела уголовное дело…
– Я думаю, вопрос о фиктивном банкротстве был поднят, потому что должник сам подал заявление. Если бы заявление поступило от кредиторов, такого бы не произошло, а тут сразу подозрения возникли: вдруг он корыстные цели преследует? Хотя закон о банкротстве обязывает руководителя обратиться в Арбитражный суд, если требования кредиторов превышают ликвидные активы.
Обратиться в прокуратуру – это право кредитора. Но я думаю, что в данном случае слова о преднамеренности банкротства прозвучали преждевременно. Они могут быть произнесены после того, как собрание кредиторов заслушает отчет временного управляющего. Если по результатам анализа деятельности предприятия станет ясно, что права кредиторов нарушены, – они могут обратиться в суд.
Насколько мне известно из судебной практики и практики арбитражных управляющих, выявление преднамеренности банкротства – это довольно сложно. Не знаю, может быть, у прокуратуры другие методы…
– Сейчас, в ходе процедуры наблюдения, завод может работать?
– Предприятие может продолжать деятельность, заключать сделки. Согласие временного управляющего необходимо только в тех случаях, когда речь идет о суммах, превышающих 5% стоимости имущества, или о выводе имущества.
Предприятие может рассчитываться по текущим платежам. Все долги, возникшие до 4 сентября, когда была введена процедура наблюдения, заморожены, но все, что происходит после 4 сентября, – это обычная хозяйственная деятельность. Все поставки, осуществленные после 4 сентября, могут быть оплачены согласно договорам.
Я сразу четко объяснил руководству круг своих обязанностей: я не вмешиваюсь в хозяйственную деятельность предприятия; у вас есть определенное время – работайте засучив рукава, чтобы выйти из этой ситуации. Я не исключаю, что уже в ходе процедуры наблюдения завод заработает.
– Вы имеете в виду перспективу сотрудничества с KIA Motors на новых условиях: корейская сторона оплатит «ИжАвто» услуги по сборке, а собранные машины заберет себе? Сообщалось, что в рамках этих договоренностей конвейер может заработать уже в октябре-ноябре…
– Я как экономист понимаю, что KIA Motors в этом случае решает свои задачи: они хотят взять машины дешево. Поэтому вряд ли автозавод получит от этого сотрудничества солидные прибыли, и особых перспектив для расчета с кредиторами оно не открывает, но оно даст возможность запустить конвейер. И это правильно. Пусть даже без большой прибыли, пусть по себестоимости, но предприятие должно работать, платить зарплату и налоги, и руководство все для этого делает.
А на перспективу ведутся переговоры с руководством АвтоВАЗа, чтобы собирать вазовские модели. Вот это более надежно и надолго.
– СМИ писали о возможной организации на «ИжАвто» сборки автомобилей Opel. Такие предположения делались на основании того, что крупнейший кредитор завода – Сбербанк – стал совладельцем Opel. И министр промышленности УР Олег Радионов, рассказывая о ситуации на «ИжАвто» депутатам Госсовета, тоже не исключил такой возможности…
– Мне ничего об этом не известно. Единственное, что могу сказать: правительство Германии продало контрольный пакет Opel с тем условием, чтобы ни одного рабочего места на немецких заводах не было сокращено – в первую очередь они должны быть обеспечены работой.
И потом, чтобы организовать сборку новой модели, потребуются новые затраты, а значит, наращивание кредиторской задолженности. Не думаю, что кредиторы заинтересованы, чтобы у «ИжАвто» появились еще какие-то долги. Тем более что еще перспектива не ясна – будут ли покупать эти машины. Opel – не первая по популярности марка в России.
– Две вещи, которые нужны предприятию, – оборотные средства и спрос на автомобили. Что сейчас делается в том и другом направлении?
– Переговоры ведутся на самом высоком уровне, в том числе и на уровне Правительства России. Руководитель предприятия произвел на меня впечатление очень грамотного профессионала. Я думаю, что он обращается к властям с обдуманными, конкретными и грамотными предложениями по выводу предприятия из кризиса.
– Какая работа ведется с кредиторами?
– В течение 30 дней со дня опубликования решения о введении процедуры наблюдения – оно было опубликовано 19 сентября – кредиторы могут заявить свои требования. На сегодняшний день предприятие не имеет задолженности ни по зарплате, ни по налогам. У нас остались только так называемые конкурсные кредиторы по денежным обязательствам – банки, поставщики. Их более 10 тысяч, насколько я знаю.
Требования идут сплошным потоком. Мы их принимаем и анализируем, соответствуют ли они действительности. На основании аргументов и документов, которые представят должник, кредитор и временный управляющий, Арбитражный суд по каждому требованию должен определить, включать его в реестр кредиторов или нет.
– Как настроение у кредиторов?
– Волнуются. У нас же много кредиторов с небольшими требованиями – они в большей степени проявляют нервозность. Но я им объясняю их права и ситуацию.
– А общую сумму требований Вы можете точно назвать?
– Я не могу об этом говорить, пока все требования не будут рассмотрены. Надо посмотреть, все ли они соответствуют действительности, все ли поданы в строгом соответствии с законом. Да и, возможно, не все кредиторы еще заявили свои требования – у них еще есть время до 19 октября.
– Дата первого собрания кредиторов не назначена?
– Назначен срок, в течение которого мы должны завершить наблюдение, – это 4 марта будущего года. По закону я должен не позже чем за 15 дней до этого
срока представить в суд отчет о своей деятельности и протокол первого собрания кредиторов, которое будет ходатайствовать перед судом о дальнейших процедурах.
– Это будет финансовое оздоровление, внешнее управление или конкурсное производство?
– Не забывайте, что в любое время должник может заключить мировое соглашение с кредиторами и прекратить процедуру банкротства. И такое бывает довольно часто.
– А что, у «ИжАвто» просматривается такая перспектива?
– Пока не просматривается. Сами видите, какова ситуация в автомобильной промышленности. И она продолжает ухудшаться.
Но я пока не отметаю никаких вариантов. Вдруг Правительство России выделит какие-то большие деньги на поддержку автопрома, или возьмет долги, или введет мораторий…
А главное – нужно учитывать поиск инвестора. Как только инвестор появляется – он оплачивает долги или с каждым из кредиторов договаривается, когда он это сделает, – и все заканчивается мировым соглашением.
Ситуация меняется очень быстро, каждый день, никаких прогнозов нельзя строить.
– Другой крайний вариант развития событий – конкурсное производство – он насколько вероятен?
– Очень маловероятно. Это никому не нужно с точки зрения экономики. Я не проводил еще анализ, но, думаю, кредиторы в этом случае смогут удовлетворить максимум 15% своих требований. Поэтому всем выгодно, чтобы предприятие работало.
– То есть у завода два пути – финансовое оздоровление или внешнее управление?
– Да, наверное, скорее всего, если не произойдет каких-то событий, изменяющих положение предприятия.
– Чем отличаются эти процедуры?
– Финансовое оздоровление проводит само руководство предприятия. При внешнем управлении вся полнота власти переходит в руки внешнего управляющего, и возможностей у него даже больше, чем у генерального директора, поскольку на период внешнего управления вводится мораторий на те обязательства, которые возникли до начала процедуры банкротства.
– Ну и требования ко внешнему управляющему повышенные: он должен максимум за три года вывести предприятие из кризиса. По-вашему, это достаточный срок?
– Все зависит от воли, решительности, умения тех, кто работает на заводе. Если есть желание – выведут.
– На «ИжАвто» есть такое желание?
– Желание чувствуется, так что, я думаю, завод будет работать однозначно и выпускать более конкурентоспособную продукцию.