Мнения к статье “Политический год”
Мнение
Алексей Гарипов, депутат Городской думы г. Ижевска:
«Кандидату лучше вообще не быть ни с какой партией»
– Я как депутат, не один раз избранный, понял, что народ не интересует улучшение жизни государства вообще, бюджет, профицит, погашение долга Парижскому клубу кредиторов. Его интересует здесь и сейчас пенсия в этой сберкассе, конкретный двор, конкретный забор, мусоропровод, неубранный подъезд. За 15 лет у нас не произошло перелома в сознании людей, что их выбор может что-то изменить. Никто не думает, что если опустит в урну бюллетень, то эта партия в его дворе сделает что-то хорошо или в платежке он увидит что-то хорошее.
И выборы в следующем году не покажут изменения в сознании людей в эту сторону. Тенденция будет, но четко они не покажут. Сформировать позитивный образ партии намного тяжелее, чем человека, который пришел и, например, поздравил с юбилеем. Так что если кандидат баллотируется по округу, ему вообще лучше не быть ни с какой партией связанным.
Потому что каждую партию можно в чем-то обвинить: коммунистов — за 70 лет тоталитарного режима, демократов — за приватизацию. Сейчас ни одна партия не может обернуться назад и сказать: видите, за 5 лет мы сделали то-то и то-то. Они все молодые, 2-3 года, что они могут сказать сейчас избирателям, у них нет многолетней истории.
В Америке, например, передают свои убеждения по наследству. В семье папа демократ, и он передает эти устои детям: я хорошо сейчас живу только от того, что я демократ. А у нас только народ, к примеру, с «Родиной» свыкся — она с кем-то объединилась. И сейчас, ужесточая условия выборов, мы идем к тому, чтобы у нас было 2-3 партии, чтобы они больше не объединялись и не делились. Вот тогда людям будет проще определиться.
Мнение
Алексей Красильников, председатель Комиссии по науке, образованию, культуре и молодежной политике, член КПРФ:
«У нас отчаявшихся не вижу»
– В появлении новой партии я вижу начинающийся раскол правящей политической элиты. Эту партию я условно называю партией «Жизни после смерти», потому что она чудесным образом, как птица Феникс, воскресла, соединив в себе несколько политических карликов, которые были обречены. Она создана, чтобы «взять» то крыло, которое не имеет ничего общего с олигархами — это бюджетники и интеллигенция. Но я думаю, что партия войдет во вкус и будет брать со стола не только те куски политического пирога, которые им уже нарезаны, но возьмет гораздо больше, чем представляли организаторы этой партии. Хотя у нас здесь, в Удмуртии, элита монолитна, у нас здесь особых олигархов нет, как нет и крайней нищеты. И если к нам в регион придут эмиссары мироновской партии — как элите себя вести? Те 150-200 человек, которые на слуху, представлены в масс-медиа, будут осторожны. Так что возможно, что у нас эта партия появится только в виде каких-то лозунгов, аппарата, людей, которые работать не будут. А в отношении коммунистов можно сказать, что мы готовы, и для нас удобно и хорошо, что наши выборы совпадают с выборами в Госдуму, это нам даст дополнительный ресурс, потому что за нас будут агитировать и центральные СМИ. Коммунисты пойдут и по одномандатным округам обязательно, и пойдут по партийным спискам, так что я думаю, что мы на фракцию людей должны набрать.
Любой партии сейчас, конечно, нужны верные люди, которые себя показали. Вакантные места, наверное, есть и в «Единой России», и в КПРФ, и в ЛДПР. Если это человек известный в республике, ничем себя не запятнавший, хороший, активный предприниматель, он стремится к тому, чтобы у него люди получали хорошую зарплату — почему бы не рассмотреть эту кандидатуру, если у него будет желание обратиться к КПРФ за помощью в избрании депутатом. КПРФ тут приобретает дополнительный ствол, причем очень большого калибра. Будет стремление попасть и в «Единую Россию». И в ЛДПР, я думаю, такие люди пойдут, если они будут чувствовать там перспективу. Они могут даже активизировать себя и в связи с новой мироновской партией. Но у нас — я сомневаюсь, потому что республика маленькая, все на виду. Разве что какой-нибудь отчаявшийся… Но я таких отчаявшихся не вижу.
Касательно выборов в Госсовет конкуренция будет острой. Уже сейчас депутат, когда проводит мероприятие в округе или, например, распространяет газету, уходит на территорию другого депутата, потому что рассчитывает, что, возможно, это будет его территория. Получается, как у Ильфа и Петрова — дети лейтенанта Шмидта. А чем закончилась история детей лейтенанта Шмидта — вы знаете: они били лица друг другу. Тут то же самое может произойти.
И я думаю, что все-таки президент и в целом исполнительная власть не допустит явных фактов публичного каннибализма. Когда мы ведем себя по жизни, мы всегда на кого-то оглядываемся — на небо, на бога. Так же и в политике — люди оглядываются. Бог может и не ответить и не подать сигнала, но через какие-то намеки — облако пришло, облако ушло, солнце остановилось, реки стали багровыми — умному человеку все становится понятно. Я думаю, что если в одном округе окажутся два крупных руководителя, им помогут договориться — не допустят войны до последней капли крови.
Мнение
Анатолий Макаров, начальник отдела информационной политики Администрации Президента и Правительства УР:
«Борьба в округах будет жесткой»
– Складывание двухпартийной системы везде проходило естественным путем, партии «вырастали» снизу. У нас партии были созданы сверху и двигались на ощупь: партия создается и только после этого начинает понимать, что есть некая идеологическая площадка, которую она может занять. Буквально год назад «Единая Россия» начала формировать свою программу как основной документ партии, то есть стала по-настоящему работать над идеологией. И сейчас она во всех отношениях наиболее «зрелая» партия в России.
От «Единой России» начинают отстраиваться другие партии. Причем традиционно оппозиционная партии власти КПРФ в этом смысле немножко отстает. Они так и не смогли предложить четкую идеологию, у них организация до сих пор существует на уровне «ностальгии по прошлому». И, скорее всего, все-таки второй партией станет «Справедливая Россия». Но двухпартийная система на этих выборах в Госдуму и Госсовет УР не будет отработана до конца просто потому, что общество к этому еще не готово.
В Удмуртии существует практика, когда политические силы после того, как будет ясна «нарезка» округов, начинают между собой договариваться для того, чтобы не распылять ресурсы на борьбу друг с другом. Сейчас многие округа заняты партийными деятелями, которые получат первые места в партийных списках. В этих округах вопрос будет решаться сам собой. В других случаях вопрос будет решаться между двумя депутатами.
Но я бы не сказал, что на уровне этих договоренностей борьба закончится. Будут округа, где договориться не получится. Кроме того, появилось новое поколение лидеров, которые готовы стать депутатами. Это уже совершенно новые люди, которые не включены в партийную систему — новая политическая волна. Поэтому борьба будет жесткой в плане большого количества кандидатов и достаточно большого количества вкладываемых в одномандатные округа денег.
Одномандатные округа всегда отличались тем, что там борьба строилась не на идеологии, а на решении конкретных проблем. Соответственно каждый из кандидатов начнет работать в данном направлении, хотя обычно в таких случаях решаются только мелкие вопросы и проблемы. Как говорится, сделано на копейку — рассказано на рубль.
Основополагающим фактором при «нарезке» округов будет привязка к существующим избирательным участкам. Чтобы «перенарезать» участки, нужно затратить огромные усилия, никто этого делать не будет. Поэтому мнения депутатов о том, как лучше формировать новые округа, не будут иметь значения. Главный принцип — это географическая доступность и примерное равенство округов по количеству избирателей, из этого и будет исходить избирком. И я думаю, что избирком пойдет по принципу объединения существующих округов плюс-минус какие-то избирательные участки.
Мнение
Виктор Шудегов, член Совета Федерации РФ от Удмуртской Республики:
«Сергей Михайлович Миронов рекомендует людей, которых знает по работе»
– Верны ли слухи о том, что формировать республиканское отделение «Справедливой России» будете вы?
– Выбирать председателя будут на конференции. Но конференция выбирает председателя по рекомендации вышестоящих органов. Здесь все будет зависеть от позиции председателя нашей партии, который является председателем Совета Федерации, где я имею честь работать руководителем комитета. Из практики работы с Сергеем Михайловичем Мироновым могу сказать, что он, как правило, рекомендует тех людей, которых знает по работе. Опираться на тех товарищей, с которыми раньше никак не был связан и только, может быть, понаслышке знает, — это не в его правилах.
– Наверное, в Удмуртии будет не так-то просто создать отделение новой партии. У нас достаточно сплоченная элита, большинство действующих политиков входят в состав или сочувствуют «Единой России»…
– Думаю, есть еще свободные люди для работы в «Справедливой России». Вы полностью правы в том плане, что вся политическая элита сегодня работает на «Единую Россию». Конечно, «Справедливой России» будет сложно отвоевывать уже занятое место под солнцем. Но я могу сказать, что сегодня достаточно много наших граждан, в том числе и в Удмуртии, которые не входят ни в какие партии.
– На место в региональном парламенте вы тоже претендуете?
– Мы претендуем и обязаны взять не менее 20 процентов. Это тот минимум, который должен быть, чтобы можно было сформировать свою фракцию.
– В Совете Федерации вы представляете Президента Удмуртии. Наверное, без его согласия вы не могли решиться на такой шаг, как активное участие в формировании новой партии. Вы согласовали свое решение с Александром Волковым?
– Конечно, я являюсь представителем Президента УР в Совете Федерации, и это в какой-то степени накладывает на меня ограничения по собственной политической деятельности. Но, тем не менее, любой человек имеет право, независимо от занимаемых должностей, иметь свою точку зрения. Все это делается в рамках Конституции, действующего законодательства, поэтому я тут ничего страшного не вижу.
– И все-таки прямой разговор с Президентом Удмуртии о вашей роли в региональном отделении «Справедливой России» у вас был?
– Да, прямой разговор был. Президент с пониманием отнесся к моему решению.