Оксана Перова, пасека Юньга: “Хочется создать бренд «Удмуртский мёд», создать в Удмуртии настоящую промышленную пасеку”.

Сотовый  бизнес

Как показывает практика, медовый бизнес в России является весьма прибыльным занятием. Цены на сладкий продукт растут практически ежегодно. Между тем для многих пчеловодов в Удмуртии пасека до сих пор является больше хобби, приятным местом препровождения и лишь отчасти неким дополнительным заработком. Оксана Перова, соинвестор проекта «Пасека «Юньга», расценила производство меда как выгодную сферу бизнеса. О том, как достаются сладкие деньги, и новых форматах продажи и продвижения медовой продукции эксперт рассказала в интервью СД.

— Оксана, почему именно пасека? Как городской житель с головой погрузился в такую непростую сельхозотрасль, как пчеловодство? Или бизнес-идея пришла от наличия продукта?

— По большому счету, так и было. Мое профессиональное образование — коуч. Мне нравится работать с людьми, которые находятся в «зоне перемен», людьми, которые принимают решение о смене деятельности, о запуске нового бизнеса и с теми, кто только задумывается стать предпринимателем и на пороге нового дела испытывает массу страхов, неуверенность, ищет ответы на многие волнующие вопросы. Одним из моих клиентов был Павел Красноперов. Его «проблема» была в том, что он уже не хотел быть наемным работником, а для собственного бизнеса у него «не было денег». Поработав с ним, мы обнаружили в его активах отцовскую пасеку, участок земли на берегу Камы, приличные запасы мёда и самое главное — тягу к деревенской размеренной жизни, к труду пасечника. Эта история далеко не единственная в моей практике. Ко мне обращаются люди, у которых есть все ресурсы, и материальные в том числе. Но основное — знания, навыки, умения, ценность которых они не осознают и не умеют организовать их использование. В случае же с пасекой у меня сработал рефлекс профессионального инвестора. Много лет я проработала в финансовом бизнесе — и на рынке ценных бумаг, и на рынке коммерческой недвижимости. Работая с Павлом над проектом «Пасека как бизнес», я увидела интересные перспективы развития медового бизнеса в Удмуртии. А побывав на пасеке в Юньге, я просто влюбилась в это место. Вот так я предложила Павлу стать его инвестором и сотрудником. Взяла на себя обязанности маркетолога нового бизнеса.

— Мёд – это не настолько самобытный продукт. Он есть в продуктовых магазинах, а те, кто предпочитает «товары от фермера», постигают умение отличить качественный продукт от «разбавленного» или обзаводятся надежными, даже династическими связями среди пасечников. Как вы намеревались отстроиться даже от местечковых конкурентов?

— Для меня было важно найти новые формы, отличные от традиционных каналов сбыта. Как достучаться до молодых людей, которым пасечники переходят «по наследству» от родителей. А как достучаться до людей, которые вообще не любят мёд? Отсюда и начались эксперименты. И как-то так оказалось, что тонна меда — это вообще очень и очень немного. Мощностей нашей пасеки, хотя она уже значительно подросла за последний год, стало не хватать. И тут уже мне пришлось искать поставщиков. Я столько узнала за этот год. И про мёд, и про пчел, и про состояние пчеловодческой отрасли в России – от Сочи до Алтайского края. И вы знаете, сейчас в эту отрасль приходят очень молодые люди. Сегодня мы берем таежный и гречишный мёд исключительно с алтайских пасек. Их владельцу всего лишь 24 года, а он сделал серьезный бизнес. Его пасеки производят мёд тоннами, отгружают по всей России, а сегодня уже и в Китай.

— В итоге параллельно с развитием собственного производства мёда сформировалось практически отдельное направление — производство продуктов из мёда, в том числе приготовленного из сырья других российских пасечников?

— Да. Я не хотела конкурировать с другими пасечниками. Искала своего покупателя. Так появился наш знаменитый медовый Ю-пряник (содержание мёда в нём достигает 40 % от веса. — Прим. ред.), и уже проходит испытание мёд-суфле. К тому же мы поставляем и наш, и алтайский мёд в ижевские рестораны. Благодаря разнообразию медовых вкусов мы можем удовлетворить кулинарные фантазии разных шеф-поваров. Вот еще один совет начинающим предпринимателям: не делайте ставку только на свои возможности, становитесь партнерами своих конкурентов, продавайте их продукцию, пусть с минимальной наценкой. Так вы расширяете свой рынок сбыта, который заполните своей продукцией, как только «подрастете». Главное здесь не гнаться за сиюминутной прибылью. Качество и репутация надежного поставщика — основные ваши инвестиции.

—  То, что вы сами себе поставщики сырья, даёт вам фору в плане цены и качества?

— Безусловно, к тому же мы смелее экспериментируем при создании новых медовых продуктов.

— Кстати, те же Ю-пряники, затем медовое суфле — они родились в результате некого исследования покупательского спроса, вы узнали какой-то уникальный рецепт?

— Я уже говорила, что многие наши умения и знания мы обрели еще в детстве, но не ценим, не взращиваем их. В юности, во времена повального дефицита, я каждые выходные пекла торты, пирожное, печенье, разбиралась во всех видах «кондитерки». Технологию производства изделий из теста я, по сути, освоила еще тогда. Два месяца я колдовала над пряничным тестом, убирала сахар, заменяла пшеничную муку ржаной, составляла свой букет специй. Поначалу внешне они были довольно нескладными. Очень «хенд-мейд». А делать дизайнерский пряник, пряник как произведение искусства я не хотела. Сразу взлетала цена. Как найти баланс между вкусом, внешним видом и ценой? У меня был чудесный медовый пряник в сахарной глазури. Вкусно, но не вау! Один из тысяч таких предложений на рынке. Я готова была махнуть на эту затею рукой. Совершенно случайно летом я зашла в шоколадную кондитерскую. Разговорились с хозяйкой. Угостила ее нашим пряником. Так появился пряник в шоколаде.

Что касается его потребителя. Изначально мы ориентировались на молодежную аудиторию, студентов. Именно в этой среде «пряничный человек» уже просто мейнстрим. Наши пряники появились в «Кофе Мусс». Но оказалось, что чаще всего наши пряники покупают мамы, папы, бабушки и спортсмены. Ведь они без сахара. И в тот момент, когда у меня уже опустились руки, на стене в ВК незнакомая мне девушка написала: «Верните пряники в Кофе Мусс!» Я поняла, что мой пряник уже живет своей жизнью и у него есть поклонники. И надо продолжать совершенствовать его.

— Тем не менее вы еще не дали себе четкого ответа на вопрос, кто ваш покупатель?

— Сегодня, когда цены на шоколадное сырье подскочили вслед за евро, когда в моей мастерской уже появился профессиональный кондитер и наши возможности выросли, я снова ищу баланс между вкусно-красиво-цена. Я снова ищу своего покупателя, новые каналы сбыта. И я знаю точно только одно, что «вкусно» в этом уравнении — константа.

У меня вообще есть мечта, что мой Ю-пряник станет гастрономической достопримечательностью города, «сувениром из Ижевска». А почему нет? Сегодня мы как раз разрабатываем линейку пряников, посвященную 175-летию П. И. Чайковского. И я очень надеюсь, что уже в марте наши брендированные пряники поедут на «Интурмаркет-2015» в «Крокус Сити». А ижевчанам мы представим своего «Щелкунчика» и «Лебединое озеро» в апреле.

— На многих предприятиях, завязанных на производстве, будь то мебельная фабрика или кафетерий, остро стоят вопросы поиска достойных кадров. Для вас это проблема?

— Еще какая! Кажется, что люди разучились работать руками. Разучились работать красиво и эффективно. Это ненормально, что я, человек с двухнедельным опытом работы, работаю с производительностью в три-четыре раза выше, чем шоколатье со стажем! Очень низкая производительность труда. Поэтому весь процесс оттачиваем сами, поминутно, поштучно, «расшиваем» узкие места, докупая необходимое оборудование. Я прошу у своего кондитера так выстроить процесс, придумать такой рисунок, чтобы было вкусно и красиво, но максимально быстро. И все-таки это пока очень семейный бизнес, поэтому кадры мы тоже ищем и растим под себя.

— Почему вы не стали заниматься медовой косметикой, столь популярной у многих?

— Потому же, что и свечами. Я не создам эксклюзив, потому что не «болею» этим. Свечи в качестве дополнения к подарочным наборам – возможно, а как отдельная продуктовая линейка — нет.

— Насколько ваш медовый бизнес рентабельный? Как быстро вы окупили первоначальные вложения?

— Сельское хозяйство вообще не самый высокорентабельный бизнес. Зато самый высокорисковый. Хотя как раз пчеловодство в сельском хозяйстве, пожалуй, самая быстроокупаемая отрасль. Надо честно сказать, что «Пасека «Юньга» пока еще совсем не бизнес. Мы много вкладываем своих средств, а то, что зарабатываем, постоянно реинвестируем в землю, в производство, в оборудование, в цеха. Пчелок вот привезли породистых из Красной Поляны. У нас есть контрольные цифры и цели. Первый год из нашей пятилетки прошел успешно.

С пряничным бизнесом, конечно, все проще. Праздники, корпоративные заказы, которые до сих пор были основными во всей цепочке покупок, несут хорошую выручку. Прибыль ощутимая и быстрая. Но если ты хочешь расти, тебе необходимы площади, люди, оборудование, сертификация, упаковка, дизайн и прочее. И вот мы снова приходим к вложениям. Это производство, и здесь никогда не будет легких и быстрых денег.

Очень интересен в смысле рентабельности наш новый продукт. Мёд-суфле, мусс-мёд. Мы уже закупили оборудование по производству такого мёда. Сейчас идет работа над купажированием медов, над отработкой технологии. Нам необходимо добиться устойчивого результата. Видите, мы пока даже с названием определиться не можем, а почитатели этого мёда уже есть. Экспериментальная партия на ура разошлась по друзьям и знакомым.

— Как вы определяете эффективные каналы сбыта? Пока только в рамках региона или уже выходите за его пределы?

— Сейчас я решаю вопрос с рынком сбыта Ю-пряников, веду переговоры с московскими закупщиками. Когда четко пойму потребность в тех же пряниках, станут понятны объемы необходимых вложений в развитие именно этого сегмента нашего бизнеса. Я планирую развитие любого бизнеса только после того, как оценю спрос. Проповедую принцип «разумной достаточности». Стоит ли строить кондитерскую фабрику, если делаешь «медовые пряники ручной работы»? Вполне возможно, что с пряниками я сосредоточусь на сегменте эксклюзивных подарков.

А вот мусс-мёд здорово было бы поставить на прилавки магазинов. Это новый, интересный, вкусный продукт, который позволит заработать и производителю, и продавцу, и останется доступным для покупателя. Осталось отточить технологию, найти упаковку и сертифицировать новый медовый продукт. Вот здесь нам придется еще потрудиться.

Ну а наш «обычный» необычный луговой мёд с Пасеки «Юньга» уже ждут производители в Санкт-Петербурге. Кстати, благодаря скачку стоимости доллара и экспорт мёда впервые становится очень привлекательным.

— А что касается климата и прочих благоприятных условий для пчеловодства — насколько Каракулинский район, где находится деревня Юньга, этому отвечает?

— Нам повезло, деревня Юньга расположена в уникальных климатических условиях. Камские угоры, малопригодные для земледелия, обеспечивают нас потрясающими медоносами. Заброшенность сельского хозяйства в этом районе дает нам замечательный луговой мёд. Наш мёд относится к тем самым северным медам, которые еще в СССР относили к товарным высшей категории в отличие, скажем, от южного подсолнечного или рапсового. Также янтарный цвет нашего мёда делает его конкурентным на мировых рынках, где ему, например, уступит традиционно темный таежный, гречишный алтайский мёд. И тем не менее бренд алтайского мёда в нашей стране ценится неизмеримо выше удмуртского. Мне вообще обидно, что удмуртский мёд как бренд не сформирован, хотя на то есть все основания. Вот где нужна совместная работа пчеловодов и правительства республики. Но для этого должен появиться субъект для диалога. Если пасека, как это у нас принято, высокодоходное хобби, увлечение, дауншифтинг, то ставить такие задачи перед правительством просто некому. А очень хочется. Хочется создать бренд «Удмуртский мёд», создать в Удмуртии настоящую промышленную пасеку. Сегодня и в России таких пасек немного. А ведь именно в Российской империи еще в XIX веке появилась первая промышленная пасека, и была она крупнейшей в мире — 10 тысяч пчелосемей. И в школу при ней приезжали учиться пчеловодству со всего света. Так что это лишь вопрос времени и восстановления традиций.