Александр Балицкий: «Я сторонник укрупнения вузов»

Проректор по внеучебной и социальной работе со студентами ИжГТУ Александр Балицкий в интервью СД рассказал о том, как и почему российское образование оказалось в кризисе, выберется ли из него в ближайшее время и нужно ли укрупнять удмуртские вузы.

 — Александр Георгиевич, каждый год приносит российскому образованию перемены, а какие у вас сложились впечатления от уходящего года? Какие тенденции были наиболее актуальными, позитивными или негативными с точки зрения всей системы образования и вузовской в частности?

— Каждый год у нас происходят перемены — как хорошие, так и плохие. В последние годы они были связаны с Законом об образовании — одиозным документом, который не раз возвращался на доработку, корректировался, переписывался. И вот, наконец-то, закон принят. Хорош ли он, не скажешь, но и говорить о том, что он плох до основания, тоже, наверное, неправильно. Как и всякий закон, он имеет свои плюсы и свои минусы. Однако не это главное. Принятие этого нормативного документа, я считаю, является эпохальным событием.

— И каков, на Ваш взгляд, основной посыл закона?

— Главная его цель – привести в соответствие с реалиями сегодняшнего дня образование, которое сейчас находится в условиях кризиса, оказавшись на стыке перемен. Образование обрело ту правовую основу, которая в будущем позволит ему преодолеть эти кризисные моменты. Одним из таких проблемных вопросов стала коммерциализация системы образования. Ведь почему все вдруг заговорили о низком качестве образования? Одна из причин в том, что мы, не без участия государства, пропустили существование в образовательном пространстве, не побоюсь этого слова, авантюристических организаций, выдающих на-гора экономистов, юристов, менеджеров. Возникло их перепроизводство, что пагубно сказывается на реальном производстве, которое хоть и растет медленно, но ощущает постоянную нехватку технологов, инженеров. Да и качество подготовки управленческого менеджмента оставляет желать лучшего, юристов и экономистов много, а профессионалов среди них — раз, два и обчелся.

— И кого тогда готовят университеты? Специалистов высокой квалификации? Востребованные экономикой кадры? Ученых?

— Грустно и цинично это говорить, но — «отходы» низкоквалифицированного образовательного производства, дипломированный «шлак». Здесь проблема многослойная, она в целом касается утраты школой способности выполнять свою образовательную функцию. Одним из важнейших этапов модернизации образования стал профиль общего среднего образования. И основная ее педагогическая идея выглядит вполне разумно — обеспечить личностное и профессиональное самоопределение ученика в образовательном процессе. Однако на деле мы предопределяем культурный раскол общества. Он возникает как следствие несимметричности образования естественников и гуманитариев. Не хочу показаться ретроградом, но в чем несомненное достоинство советского образования, так это в том, что та школа давала хоть и самые общие, но достаточно серьезные основы гуманитарного и естественно-научного знания всем детям. Кстати, этот факт отмечали как достоинство советской школы многие иностранные ученые.

— То есть запросы на «входе» и полученный результат на «выходе» в советском образовании совпадали?

— Да, наша система образования тогда полностью соответствовала социально-экономическому запросу страны. Затем образовался разрыв. Посмотрите, если раньше 10% выпускников школ продолжали обучение на ступени высшего образования, то сегодня эта цифра приближается к 80%. У нас распалась многоуровневая система образовательных социальных лифтов в виде ПТУ, техникумов, вузов. Государство из этого процесса фактически устранилось. Неудивительно, что образование, как и другие институты нашего общества, оказалось в глубоком кризисе. Качество подготовки и уровень профессионализма выпускников вузов категорически не устраивают работодателей — в ряде специальностей степень их неудовлетворенности доходит до 80%. Есть и другой момент. Образовательная материально-техническая база во многих вузах страны заметно отстает от современных стандартов производственного сектора экономики. Нельзя научить современного инженера, обучая его на станках времен покорения Крыма и присоединения Очакова!

— И в чем же выход?

— Нужно искать новые формы восполнения этого объективного недостатка системы образования. Например, заглянуть в прошлое. В свое время существовал образец соединения высшего образования с соответствующей практической подготовкой — Красноярский завод-втуз — легендарный, на весь СССР рекламируемый вариант такого органического совмещения теоретической и практической подготовки. Подобный эксперимент проходит и у нас — Воткинский филиал ИжГТУ работает в спарринге с местным машзаводом. Во-первых, мы избегаем гольной и зряшной теоретизации подготовки, позволяя студентам набирать опыт за счет мощных возможностей производственного предприятия. А во-вторых, это позволяет самому заводу сократить период адаптации выпускников на производстве. Другой вариант выхода из затруднительного положения видится мне в частно-партнерских отношениях вузов с предприятиями. У нас, к сожалению, в республиканской экономике нет таких компаний — потенциальных работодателей, которые бы вкладывали свои средства в подготовку нужных им специалистов. Знаю позицию многих руководителей крупных промышленных предприятий республики: «зачем мне вкладывать в вуз большие деньги на подготовку специалиста, пусть это делают другие, а я у них работника переманю большей зарплатой, так проще и дешевле». Их можно понять. С другой стороны, памятуя о кризисе в сфере образования, сегодня обнаруживается, что найти профессионала требуемого уровня на рынке труда всё труднее. Поэтому ситуация постепенно выправляется — предприятия уже с большим вниманием относятся к системе образования, выстраивая отношения с вузом через программу целевой подготовки специалистов.

— Университетская реформа в институциональном смысле разделила вузы на исследовательские, образовательно-исследовательские и преимущественно образовательные в зависимости от объемов, сложности и фундаментальности НИР. К какой модели стремятся удмуртские вузы и каковы перспективы получения ими этого статуса? Какие действия вузов необходимы для этого?

— Такая профилизация вузовского образования имеет долгую историю, за которую многие университеты накопили опыт образовательной и научной деятельности. У них сложился свой потенциал, материальная инфраструктура, профиль подготовки специалистов. Всё это — часть естественного процесса разделения труда внутри университетской системы образования. Такая дифференциация, безусловно, нужна. Другое дело, что разделение, рейтингование российских вузов характеризуется отсутствием четких критериев, недостатком системности подхода.

— Недавно ректор Уральского госуниверситета Виктор Кокшаров вышел на Правительство РФ с идеей создания Уральского технополиса в соединении образования, науки и инноваций. То есть очевидно, что образование качественнее там, где сформировалась интеллектуальная среда, где собирается большое количество разнопрофильных специалистов. Каковы перспективы, на Ваш взгляд, проекта создания в регионе крупного образовательного центра?

— Что касается нашего региона, то я бы себя причислил скорее к сторонникам укрупнения, нежели к его противникам. Подобный же подход нам демонстрируют европейские вузы, где очень часто, например, медицинские факультеты находятся в университетах, где соединено классическое образование и техническое направление. Именно поэтому у них квалифицированное лечение соединено с передовой диагностикой в отличие от многих наших медицинских вузов, выпускающих не только отличных хирургов, но и отвратительных врачей-диагностов. Другая проблема укрупнения состоит вот в чем. В 2000-е годы, повинуясь рыночному спросу, многие удмуртские вузы начали открывать у себя специальности, пользующиеся спросом у абитуриентов. Так, в ИжГТУ возник гуманитарный факультет, в УдГУ — нефтяной, другие стали массово выпускать бухгалтеров, юристов. И получается, что объединение образовательного пространства Удмуртии наталкивается на необходимость сокращения дублирующих специальностей и целых направлений. Но это не простое суммирование. Одновременно объединение порождает проблему управляемости, территориальной целостности и в конечном счете эффективности управления. Решить всё это сегодня, как вы понимаете, невозможно. Не забывайте и о политической подоплеке дела. Здесь должна быть четкая позиция республиканского руководства при естественном внимании «сверху».

— С чего тогда начать этот процесс?

— Мне кажется, должна присутствовать стимулирующая политика власти, политическая воля руководства. И начать необходимо именно с управления дублирующими специальностями удмуртских вузов. Тем более что в свое время многие специальности и факультеты возникали в вузах не без поддержки республиканских властей. Этот процесс должен сопровождаться удалением из регионального образовательного поля неэффективных учреждений, которых пока остается большое количество. Параллельно необходимо продолжать активную работу с абитуриентами с целью поступления в местные, а не столичные вузы.

— И последний вопрос. Всё чаще сегодня в вузах мы наблюдаем, как студенты раскрывают свой творческий потенциал, активно участвуют во внеаудиторной деятельности, зачастую в ущерб учебе. Как руководству вуза удается найти баланс в развитии интересов молодежи?

— Есть такое высказывание, отлично подходящее к данной ситуации: «То, что вы не сидите, — это не ваша заслуга, а наша недоработка». Мы вынуждены признать, что нынешнее поколение молодежи разучилось читать, критически мыслить. Оно не хуже и не лучше прежних, оно просто другое. Оно хочет всё и сразу. Такая ситуация — некое отражение общих культурных процессов в обществе. Вместе с тем сегодня ощутимо больше становится прагматичных ребят, которые знают, чего они хотят. И если посмотреть, кем были нынешние успешные топ-менеджеры предприятий Удмуртии, то я вас уверяю, они не блистали в учебе и науке. Они хорошие профессионалы потому, что они могут заместить недостатки в своей подготовке умением работать с людьми. А эту компетенцию в образовательной сфере не наберешь. И внеучебная работа должна дополнять подготовку выпускника. Для того чтобы перекоса не было, должна присутствовать четкая система стимулирования. Сегодня студент имеет возможность, не отвлекаясь на сторонние приработки, получать достаточные средства, сосредоточившись на учебе, через успехи в учебе, участие в научной и внеучебной деятельности, за которые он получает стипендии и стимулирующие надбавки. У некоторых выплаты достигают 10-20 тысяч рублей в месяц. Балльно-рейтинговая система аттестации заставляет его прилагать усилия для достижения результата. Цена-то вопроса для него возросла! Поэтому студент сегодня имеет колоссальные возможности, учась в вузе, нарабатывать себе профессиональное портфолио.