Председатель Арбитражного суда УР Алексей Ермолин: «Дно» уже пройдено

Председатель Арбитражного суда Удмуртии отмечает рост числа заявлений о банкротстве, но говорит, что «дно» уже пройдено. О причинах большинства банкротств и возможностях благополучного преодоления финансовых трудностей Алексей Ермолин рассказал в эксклюзивном интервью Евгению Крылову.

– Алексей Леонидович, в связи с кризисом многие прогнозировали взрывной рост числа заявлений о банкротстве. Оправдались ли эти прогнозы?

– По статистическим данным, в Удмуртской Республике по сравнению с другими регионами рост незначительный. Однако наблюдается увеличение его темпов. На данный момент в суд поступило 523 заявления, в первом полугодии их было 325. То есть в первые полгода в месяц поступало в среднем по 54 заявления, а вот в последние месяцы – уже по  67. Но справедливости ради надо сказать, что «взрыва» не произошло. Даже скажу больше – как мне кажется, «дно» уже пройдено.

– Какие по профилю предприятия чаще становятся на путь банкротства?   

– Здесь надо вспомнить, что в 2007-2008 годах большую часть дел о банкротстве составляли дела отсутствующих и ликвидируемых должников. В 2008 году доля таких предприятий в общем количестве поступивших заявлений составляла 13,6%. В  том же году 29% заявлений поступало в  суд о банкротстве индивидуальных предпринимателей, 6,3% составляли заявления о банкротстве сельскохозяйственных предприятий. Заявлений о банкротстве государственных и муниципальных предприятий было всего 4,4%.

В этом году ситуация несколько изменилась. В отношении сельскохозяйственных предприятий поступило только 9 заявлений, или 2,8%, по индивидуальным предпринимателям – 26,8%, по  государственным и  муниципальным предприятиям – 1,8%, по отсутствующим и ликвидируемым должникам – 4,9%. Как видите, по всем этим категориям доля сократилась.

Зато появились категории, которых раньше не было. Продолжительное время в суд не  поступали
заявления о банкротстве организаций, с которыми граждане заключали договоры на долевое участие в строительстве. В настоящее время возбуждено уже 7 дел о банкротстве строительных организаций. В первом полугодии 2009 года стали поступать заявления о банкротстве крупных промышленных предприятий, что, безусловно, может негативно сказаться на ситуации в республике.

Кстати, всю информацию о профиле предприятий, в отношении которых в Арбитражном суде УР возбуждены дела о банкротстве,  можно получить на нашем сайте по адресу www.udmurtiya.arbitr.ru.

– А какова наиболее распространенная причина банкротств, с кем предприятия не могут расплатиться? Наверное, основная масса кредиторов, фигурирующих в делах о банкротстве, – это банки?

– Как правило, это юридические лица, перед которыми должник имеет денежные обязательства по хоздоговорам или заемным обязательствам. Вместе с тем мнение о том, что в  условиях кризиса такими кредиторами являются в основном банки, является ошибочным. Статистические данные нашего суда это не подтверждают.

В 2008 году с  заявлениями о банкротстве в 72 процентах случаев к нам обращалась Федеральная налоговая служба и лишь в 10% – кредиторы. В этом году ситуация иная – за первые шесть месяцев мы получили 91 заявление от кредиторов и 173 – от налоговиков,  что в процентном отношении составляет соответственно 28% и 53%. Это свидетельствует о том, что в условиях экономического кризиса количество заявлений о банкротстве должников от уполномоченного органа уменьшилось, в то же время увеличилось количество заявлений от кредиторов и самих должников. 

– И как часто сами должники идут на такой шаг?

– По нашим данным, за первое полугодие 2008 года в суд подано 41 заявление от должников о признании их банкротом, в первом полугодии текущего года – от  61 должника. 

– Можно ли в связи с этим считать, что республиканский бизнес начинает воспринимать процедуру банкротства как во всем мире – как инструмент преодоления финансовых трудностей? Или стереотип, что банкротство – это крах, все еще жив?

– Полагаю, что такой проблемы в условиях экономического кризиса не существует. Когда предприятия попадают в непростое финансовое положение, то никакого другого выхода порой просто нет. Грамотные  руководители и их юридические службы понимают, что при временных
финансовых трудностях процедуры банкротства могут дать шанс восстановить платежеспособность компании, поскольку в период наблюдения приостанавливается взыскание по долгам, которые образовались на дату наблюдения,  а при внешнем управлении вводится мораторий.

– Что это означает?

– В период моратория не только приостанавливается исполнение по денежным обязательствам, но и не начисляется неустойка, не удовлетворяются требования кредиторов о возмещении убытков, связанных с отказом внешнего управляющего от исполнения договоров.

По существу, в ходе данных процедур должник получает возможность рассчитываться только по текущим платежам, задолженности по заработной плате, выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности, за возмещение вреда. Это дает возможность направить денежные средства на проведение мероприятий по финансовому оздоровлению.

– В связи с этим не удержусь от вопроса об «ИжАвто», где процедура наблюдения введена с 4 сентября. Какие повороты возможны в этом деле?

– В рамках процедуры наблюдения, как я уже сказал, предприятие будет изыскивать средства для погашения задолженности и восстановления платежеспособности. Причем требования кредиторов не удовлетворяются в индивидуальном порядке, а лишь выявляются. Тем самым должнику предоставляется возможность работать, забыв на время о долгах. Заодно можно будет оценить целесообразность продолжения деятельности предприятия, выяснить реальный срок для восстановления его платежеспособности.

Спрогнозировать, как дальше будет складываться ситуация на предприятии, попросту невозможно. Многое здесь будет зависеть от позиции руководства самого должника, от того, насколько эффективными окажутся принимаемые им экономические решения по выходу из кризиса. Однако хочу подчеркнуть, что Арбитражный суд в своей работе руководствуется федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», в котором прописаны все процедуры.

– Чем, по статистике, чаще заканчивается процедура банкротства? Как часто она доходит до конкурсного производства – процедуры, в рамках которой для погашения долгов распродается имущество предприятия?

– Наши данные показывают, что в основном принимаются решения о признании должника банкротом. В 2008 году в 69% дел по результатам наблюдения приняты решения о признании должника банкротом и возбуждении конкурсного производства. В первом полугодии 2009 года из 70 завершенных наблюдений решение о банкротстве вынесено по 48 делам  – то есть в тех же 69% случаев.

– Есть мнение, что закон о банкротстве не защищает права собственника, так как не оставляет ему имущества, которое могло бы стать основой для начала нового бизнеса: в случае признания предприятия банкротом активы распродаются, происходит смена собственника. Как можете это прокомментировать?

– Такая позиция представляется мне неправильной. Закон позволяет на стадии наблюдения, внешнего управления дать шанс должнику рассчитаться с кредиторами – это обеспечивается, как я уже говорил, приостановлением расчетов с реестровыми кредиторами, введением моратория. На всех стадиях банкротства учредители должника вправе погасить долги, чтобы избежать распродажи активов.

На стадии наблюдения органы управления должника продолжают работать. На стадии внешнего управления они сами вправе ходатайствовать о продаже предприятия, о замещении активов – создании на базе имущества должника нового открытого акционерного общества, учредителем которого является сам должник. При этом все трудовые договоры, заключенные с работниками должника, сохраняют  силу, а права и обязанности работодателя переходят к новому обществу. 

– Как Вы считаете, государство должно как-то поддерживать банкротящиеся предприятия?

– Я думаю, что в условиях рыночной экономики кризисное финансовое состояние предприятий вполне естественно. Рынок предполагает конкуренцию, а она, в свою очередь, предъявляет высокие требования ко всем предприятиям. Кто не отвечает этим требованиям – тот закономерно сходит с дистанции.