Бизнес с высшим образованием

В августе Президент России подписал закон, дающий российским вузам право создавать инновационные предприятия. Он определяет основные параметры взаимоотношений науки и бизнеса – определяет их доли в создаваемых предприятиях. В вузах уверены, что это шаг навстречу венчурным инвестициям. Вот только насколько значительный…

В свободное плавание

Проректор ИжГТУ по инновационной работе Юрий Михайлов говорит, что в вузе давно ждали разрешения создавать инновационные предприятия – в его структуре есть масса подразделений, которые могут стать самостоятельными бизнес-единицами. Первые кандидаты в свободное плавание – технопарк «Ижробо», где на базе современного оборудования ведутся прикладные разработки, и научно-производственные отделы и центры, детально прорабатывающие каждый свою технологию или изделие.

По словам Юрия Михайлова, у всех этих структур бизнес фактически уже состоялся: есть и заказы, и доходы. Только документооборот идет через ректорат и централизованную бухгалтерию. «В результате многие вопросы не удается решать так оперативно, как хотелось бы, – сетует Юрий Михайлов. – Например, поскольку вуз – бюджетная организация, мы обязаны проводить закупки через организацию тендеров. Частная структура более свободна в этом плане. И в плане налогообложения тоже: мы, как вуз, не имеем никаких льгот, а коммерческая фирма может применять более удобные схемы налогообложения». Налоговые льготы для создаваемых при вузах и НИИ предприятий пока не предусмотрены законодательством. Но председатель комитета по науке и наукоемким технологиям Госдумы РФ Валерий Черешнев обещал поднять этот вопрос и, в частности, добиться их освобождения от НДС уже на осенней сессии российского парламента.

Очевидно, проще будут решаться и вопросы увеличения или сокращения штатов и зарплат. В общем, в организационном плане вывод прикладной науки на свободный рынок, по-видимому, многое упрощает.

Есть во что вложить

Взаимоотношения вузов с инвесторами по новому закону тоже должны упроститься. Их схема теперь четко и ясно прописана: интеллектуальная собственность, внесенная вузом в уставный капитал хозяйственного общества, должна составлять долю не менее 25% в АО и не менее 1/3 в ООО; инвестор же свою долю обязан как минимум наполовину оплатить деньгами.

До сих пор неурегулированность таких отношений была главным камнем преткновения для инновационного бизнеса. Директор ГУ «Республиканский бизнес-инкубатор» Максим Кожевников говорит, что инвесторы не могли договориться с изобретателями, даже если сама идея им нравилась. «Финансистам нужно либо эту идею купить и внедрять самостоятельно, либо войти в капитал предприятия, где разработчик будет получать свою часть прибыли, а инвестор – свою, – объясняет Кожевников. – До сих пор разработчика ни одна из этих схем не устраивала».

На самом деле, эти схемы не столько не устраивали вузы, сколько не вписывались в законодательство, которому они подчиняются. С одной стороны, 4-я часть Гражданского кодекса РФ, вступившая в действие с 1 января 2008 года, закрепила за ними права на разработки, созданные за счет госбюджета, и даже обязала их патентовать. (По словам Юрия Михайлова, персональные патенты и раньше оформлялись редко: госпошлина за принятие патента к рассмотрению составляет минимум 1000 руб., и в дальнейшем нужно платить за его поддержку. Таким образом, доля вузов в общей массе зарегистрированной в России интеллектуальной собственности довольно велика.) С другой стороны, до сих пор российское законодательство не давало вузам никаких прав по распоряжению патентами.

Продавать права на интеллектуальную собственность вузам запрещено, они могут лишь заключать хозяйственные договоры на проведение исследований или выполнение разработок для конкретных предприятий. Договор может предусматривать и совместное ведение научно-исследовательской деятельности с распределением прибыли.

Хоздоговоры в российских вузах давно практикуют, и, по словам Юрия Михайлова, прикладная наука приносит гораздо больший доход, чем платные образовательные услуги. В ИжГТУ есть и опыт совместных с бизнесом разработок: есть совместные с предприятиями патенты на инфракрасные нагреватели, на газовые приборы. Но такая форма отношений не предполагает дальнейшего продвижения инновационной идеи на рынке: разработки используются в рамках одного предприятия, и вознаграждение ограничено объемом его заказов.

Создавать коммерческие предприятия, в рамках которых научная идея превращалась бы в пригодный для рыночного распространения продукт, вузы тоже до сих пор не могли: им попросту нечего было вложить в уставный капитал, поскольку у них нет ничего своего – все государственное, включая патенты. Соответственно, привлекать венчурные инвестиции им было попросту некуда. Теперь точка приложения для таких инвестиций появилась.

Venture по-русски

Венчурные (от англ. venture – рискованное предприятие) инвестиции – это вложения в инновационные предприятия и проекты на этапе посева или старт-апа. Как правило, 70-80%  таких вложений не приносят отдачи, но прибыль от оставшихся 20-30% окупает расходы. Чем больше проектов проинвестировано, тем больше прибыль, поэтому во всем мире для инвестирования в инновации создаются венчурные фонды.

Инновационный бизнес и венчурное инвестирование в мировой практике опираются на мощную систему защиты авторского права и оценки интеллектуальной собственности. В России такая система отсутствует.

С рыночной оценкой интеллектуальной собственности вузам до сих пор сталкиваться не приходилось – не было необходимости. Стоимость научно-исследовательских работ по хоздоговорам и распределение прибыли в случае совместных научных разработок определялись по соглашению сторон. По словам Юрия Михайлова, ИжГТУ, как правило, был на партнеров не в обиде.

Однако при создании предприятий с участием вузов привлечение независимого оценщика – это норма закона. И чем выше будет оценочная стоимость патента, тем больше инвестиций он сможет привлечь. Однако Юрий Михайлов не берется предположить ни критерии оценки, ни даже порядок сумм, о которых может идти речь. «Я, честно говоря, никогда с этим не встречался и даже не знаю, как это делается, – разводит руками проректор. – И у оценщиков, насколько я знаю, в этом плане тоже маленькая практика».

В возможность защиты авторского права Юрий Михайлов и вовсе не верит:  «Очень тяжело доказать, что именно ваш патент внедрен из буквы в букву, технология использована один к одному. Пионерских изобретений бывает очень мало. Все они чуть-чуть похожи». В результате инвестор вполне может попасть в ситуацию, когда идея, в реализацию которой он вложил деньги, будет воплощена и другим предприятием. «Это риск», – отвечает Юрий Михайлов.

Венчурные инвестиции, рискованные сами по себе, в России рискованны вдвойне. И пока держатели патентов не могут ни оценить, ни снизить риски инвесторов.

На удмуртский не переводится

Тем не менее первые венчурные фонды в России появились в начале 90-х, а первые инвестиции были сделаны в 1995 году. В 2006 году к формированию индустрии венчурного инвестирования подключилось государство: распоряжением Правительства РФ была учреждена «Российская венчурная компания», которая предоставила семи крупнейшим федеральным венчурным фондам по 49% инвестиционных ресурсов. С участием государства сформированы 20 региональных венчурных фондов, где половину ресурсов составляют частные средства и по 25% – средства федерального и региональных бюджетов. Всего, по данным Министерства образования и науки РФ, в России насчитывается около 40 венчурных фондов с суммарным капиталом в $4 млрд.

В частных венчурных фондах к идее инвестиций в привузовские предприятия пока относятся осторожно. Создатель венчурного фонда Almaz Capital Partners Александр Галицкий, отвечая в своем блоге на сайте журнала «Harvard Business Review – Россия» www.hbr-russia.ru на вопрос журнала «Свое дело» о сотрудничестве с вузами, пишет: «Я согласен, что вузы – это место для построения активной инновационной среды. Так заведено во всем мире. В России должен заработать закон о возможности создания инновационных предприятий на основе вузовских разработок. НО: это должно происходить без всяких там закулисных схем по разделу бюджета или других чиновничьих игр».

В Удмуртии делить, собственно, нечего: регионального венчурного фонда в республике нет. Поэтому инновационные структуры ИжГТУ, по словам Юрия Михайлова, в качестве инвесторов по-прежнему рассчитывают на предприятия, с которыми сейчас работают по хоздоговорам. «У нашего Института механики есть крупные договоры с нефтяными и газовыми компаниями, – перечисляет проректор ИжГТУ. – У нашего КБ «Радиосвязь», которое разрабатывает средства связи, есть постоянная клиентура – оно работает с нашими военно-промышленными предприятиями. Сейчас мы открыли Центр металлургических технологий, сварки и наноматериалов – он в хороших партнерских отношениях с мехзаводом, и перспектива просматривается на 3-4 года вперед. Востребовано программное обеспечение, которое разрабатывается в ИжГТУ, – малому и среднему бизнесу нужны адаптированные под конкретные предприятия программные продукты».

Иллюзий относительно покорения мировых рынков в вузе по-прежнему не питают.