Журнал

Аршином не измерить

В России запускается новый социологический проект — ежеквартальное исследование о развитии российских регионов. Разработчик — Фонд развития гражданского общества (ФоРГО) — уверяет, что данный документ будет наиболее точным, а потому востребованным на рынке. Однако эксперты СД сомневаются в объективности очередных оценок. Качество существующих рейтингов не вызывает  у них доверия.

 

Рейтинг развития российских регионов ФоРГО планирует представить в ближайшее время. Предполагается, что регионы будут поделены на четыре разные группы, в зависимости от экономического развития и других важных факторов. Однако, как отмечают социологи и политологи, нередко к выбору критериев, а также к методике рейтингования подходят крайне непрофессионально, что искажает реальную картину региона. Однажды это почувствовала на себе и Удмуртия.

«Ложь, наглая ложь»

В апреле 2013 года «рейтинговый» скандал разгорелся в Ростовской области. После очередной оценки Правительством РФ эффективности региональных органов исполнительной власти ростовчане внезапно «скатились»  на предпоследнее место. Руководство области тут же заявило — социологи «не так посчитали». Доля правды в этом действительно  есть, поскольку Минрегион РФ в этот раз оценивал работу региональных властей по-новому. Ранее эффективность рассчитывалась по 74 критериям, теперь — по двенадцати. Например, впервые в основу был положен такой показатель, как оценка населением деятельности органов исполнительной власти субъекта федерации. То есть не экономические достижения, а именно мнение рядовых граждан.

Еще пример: в прошлом году Фонд «Петербургская политика», который, кстати, будет готовить для ФоРГО блок социально-политического состояния региона, недосчитался 53-го «пункта» в рейтинге президента Удмуртской Республики. Как пояснил  политтехнолог Алексей Шустров, это произошло потому, что при составлении рейтинга оценки выводились на основании информации с оппозиционных республиканской власти сайтов. Эта история, по мнению экспертов, хорошо иллюстрирует необходимость «фильтровать» рейтинговые оценки и не забывать о том, что за громкими именами рейтинговых агентств стоят рядовые работники, которые могут ошибаться.

«Есть ложь, наглая ложь и статистика», — вспоминает в связи с этими ошибками политолог Александр Балицкий  избитую истину о существовании трёх видов лжи.  По его мнению, объективность рейтингов по развитию регионов давно утратила свою ценность, поскольку сегодня  оценка идет в «насыщенном растворе политизированного пространства».

«Само слово «рейтинг» уже затерто, — добавляет политолог, руководитель «Политической экспертной группы» российский политолог Константин Калачев. — Часть рейтингов выглядит ангажированными, часть — странными, ряд — непрофессиональными. Именно поэтому мы вообще отказались от данного термина. Как политическая экспертная группа мы выпускаем «Индекс избираемости глав субъектов РФ». Избираемость власти — вещь куда более понятная, чем, например, стабильность региона».

ФоРГО свое исследование также не называет рейтингом — его глава Константин Костин пояснил, в «Ежеквартальном исследовании о развитии российских регионов»  будут использоваться сразу четыре модуля: социально-политическая устойчивость, статистические данные (Росстат), медиаэффективность, экспертные опросы и социология. Наполняться модули будут за счет уже существующих регулярных исследований в этой области.

Однако, по мнению Константина Калачева, увеличение количества критериев, как правило, искажает реальную картину. «К деятельности Фонда развития гражданского общества я отношусь вполне серьезно, но мне кажется, что смешение методологий создаст условия для излишней субъективности оценок. Есть данные социологии и мнения экспертов, есть показатели социально-экономического развития, есть медиаактивность. Оценивать стоит по каждому критерию отдельно. Иначе получается борщ, а не рейтинг».

С ним во многом согласна заведующая кафедрой социологии УдГУ, директор ООО «НОУ-ХАУ», профессор Наталья Ладыжец. По ее мнению, методики рейтингования, несмотря на реализацию комплексного подхода, в какой-то мере остаются субъективными. «Здесь — как с идеальным образом, который в полной мере остается недостижимым, но задает фарватер продвижения в заданном направлении», — полагает г-жа Ладыжец. Но добавляет, что если исходить из того, что рекомендация на оптимизацию состоит в синергетическом комплексном подходе, то предложение политологов  добавить в рейтинг регионов оценку эффективности власти гражданами можно только приветствовать.

С точки зрения эксперта, имеет право на жизнь и мнение о том, что в России 83 субъекта, которые имеют большие различия по экономическим и природным условиям, и сравнивать их по экономическим показателям некорректно.

Впрочем, не доверяют рейтингам не только политологи и социологи, знающие «рейтинговую кухню» изнутри, но и бизнес. Бизнесмены предпочитают собственные оценки и исследования, нежели предлагаемые  рейтинги «устойчивости», «инвестиционной привлекательности» и т. д. По их мнению, никакой практической пользы для бизнеса в них нет.

«Мы не читаем. Для нас никакой пользы подобные рейтинги не несут», — категорично заявляет генеральный директор Корпорации «Центр» Роман Гайдуков. 

Одной линейкой для всех

С точки зрения своего двадцатилетнего опыта проведения  исследовательских, консультационных и избирательных проектов директор НП ПКЦ «Территория РоСТа», кандидат философских наук Юрий Барклянский уверен: качество проводимых социологических замеров зависит от того, какие методики применяются и насколько профессионально по ним работают. Более того, оценка разных территорий, по его мнению, должна вестись по одинаковым критериям.

«Мы должны подходить ко всем с одной линейкой. Если меряем всё в сантиметрах, то потом можно говорить: это — два сантиметра, это — пять. Если же мы будем брать одно в сантиметрах, а другое в дюймах, как потом их сравнивать? — вопрошает эксперт. — Другое дело, насколько эти критерии объективно оценивают степень развития региона? И здесь всё уже зависит от выбора мерительной системы. Какие выбрать критерии, чтобы рейтинг наиболее точно и объективно отражал ситуацию в регионе, — вопрос к профессионалу. Официальная статистика, экспертные опросы и опросы общественного мнения — всё это стандартные критерии, но их нельзя не использовать. Все эти методы абсолютно правильно применимы. Скажу больше, когда мы разрабатывали подобные системы, то делали еще больше подробностей. Например, экспертными опросами выясняли, что в этом регионе происходит конкретно в экономике, в административно-правовой сфере деятельности выясняли, какие межэлитные отношения во властных структурах (от этого зависит степень управляемости регионом). Какова ситуация в информационном пространстве и какова социальная ситуация».

То есть как минимум пять аспектов деятельности, по мнению Юрия Барклянского, должны оцениваться по одной и той же шкале в каждом регионе. «Только тогда можно говорить, что Ижевск, например, и Пермь по таким-то сферам схожи, а по этим у них есть различия. Например, эффективность медиапространства в Перми гораздо больше. Так исторически сложилось — рынок СМИ здесь более развит», — уточняет политтехнолог. Система замеров и оценок получается достаточно сложной, но точной. А правильно составленная методика, по мнению г-на Барклянского, — это существенная часть успеха исследования. Вторая часть — квалифицированные исполнители. «Если методика выдержана, то мы получаем нормальные замеры общественного мнения и уровень отношения к тем или иным политикам», — говорит политтехнолог.

Наиболее сильно субъективность выражается при опросе экспертов. «Если в социологическом опросе действует закон больших чисел, то есть когда два человека сказали неправду, на фоне основной массы опрошенных этот факт нивелируется, то в экспертном опросе количество опрашиваемых резко снижается и, соответственно, повышается вес мнения каждого из них. Для того чтобы нивелировать этот факт, необходимо немного увеличить количество экспертов и проводить их ротацию», — советует профессионал. Однако добавляет, что решить проблему можно только тогда, когда о ней известно. Если же о слабых местах в методике исследователь не догадывается, то выстроить систему контроля и способы ее локализации сложно.

Топ-5 критериев

Рассуждая о социологическом инструментарии, который позволяет определить эффективность развития регионов, ряд экспертов предложили «не охваченные» социологами критерии оценки.

1. Формирование условий для развития общественно-государственной системы управления городом (наличие выборной системы; количество общественных инициатив и действующих общественных организаций; количество партнерских сетевых структур; количество реализованных социально значимых проектов; количество публикаций/дискуссий/передач/акций, посвященных решению актуальных социальных проблем и т.д.);

2. Формирование условий для создания предпринимательской экосистемы (количество самозанятых людей; количество людей, обучившихся по предпринимательству; количество брендов; количество и размер инвестиций в инновации малого и среднего бизнеса; количество реализованных инноваций; количество инноваций/брендов, приобретенных крупными корпорациями и т.д.);

3. Повышение уровня и качества жизни (доходы, улучшение качества образования и здравоохранения, экологической ситуации, ощущение востребованности, лояльность, доверие, патриотизм и т.д.);

4. Измерение «массовидного совокупного ощущения удовлетворенности жителей региона качеством своей жизни в данном регионе»;

5. Вложения в социальные программы. Наличие социальных пакетов в экономике и т. д.

Справка

Минрегион России оценивает эффективность деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по 12 показателям:

  1. Демографическая ситуация: ожидаемая продолжительность жизни при рождении.
  2. Численность населения.
  3. Реальный сектор экономики: инвестиции в основной капитал (за исключением бюджетных средств).
  4. Малое и среднее предпринимательство: оборот продукции (услуг), производимой малыми предприятиями, в том числе микропредприятиями и индивидуальными предпринимателями.
  5. Объем налоговых и неналоговых доходов консолидированного бюджета субъектов Российской Федерации.
  6. Труд и занятость: уровень безработицы в среднем за год.
  7. Социальная политика: реальные располагаемые денежные доходы населения.
  8. Жилищная политика: удельный вес введенной общей площади жилых домов по отношению к общей площади жилищного фонда.
  9. Здравоохранение: смертность населения (без показателей смертности от внешних причин).
  10.  Образование: доля выпускников государственных (муниципальных) общеобразовательных учреждений, не сдавших единый государственный экзамен, в общей численности выпускников государственных (муниципальных) общеобразовательных учреждений.
  11.  Оценка населением деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
  12.  Профилактика социального сиротства: доля детей, оставшихся без попечения родителей, в том числе переданных неродственникам (в приемные семьи, на усыновление (удочерение), под опеку (попечительство), в семейные детские дома и патронатные семьи), находящихся в государственных (муниципальных) учреждениях всех типов.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *