МнениеУдмуртия

Почему не существует региональной экономической политики

Денег на экономическое развитие в региональных бюджетах нет. Их нет потому, что федеральный центр, как благородный разбойник, забирает налоговые доходы у богатых регионов и отдает их бедным. Принцип «50 на 50», провозглашенный в начале 2000-х, уже давно не соблюдается. В последние годы в федеральный бюджет поступает около 65% всех налогов. Такая система совершенно не стимулирует регионы помогать экономике, предпринимательству, скорее наоборот — ориентирует на сохранение архаичных производств и формальную активность в поддержке реального сектора.

Как развивались межбюджетные отношения

В начале 90-х федеральный бюджет был еще более централизованным, чем сегодня, — доля регионов в консолидированном бюджете РФ 1991 года составляла всего 24%. Впоследствии, под давлением региональных властей, федеральная власть была вынуждена поступиться значительной частью собираемых налогов. Но формула «50 на 50» соблюдалась лишь до начала 2000-х годов, когда началась «централизация власти». Вертикаль строили не только политическими, но и экономическими инструментами. Принцип «50 на 50» был забыт, и доходы регионов фактически стали определяться федеральным правительством, изменяясь (обычно в меньшую сторону) практически ежегодно при планировании российского бюджета.

Ну каким образом региональная власть способна влиять на НДФЛ? Строить новые заводы, которым может понадобиться огромное количество работающих, она не в состоянии.НДФЛ мог бы подрасти при условии снижения «зарплатных налогов» — за счет легализации теневых зарплат, но это не в компетенции субъектов. При стабильной численности населения и относительной экономической стабильности объем выплаты налога на доходы физических лиц может расти только естественным путем — за счет индексации зарплат. И все, что может делать региональная власть, — пытаться поддерживать количество рабочих мест на удовлетворительном уровне.

До чего развились

В последние годы федеральный бюджет аккумулирует в среднем около 65% всех собираемых в регионах налогов. Аналогичная ситуация и в Удмуртии — 66%. Главными источниками доходов для региональных бюджетов являются налог на прибыль и НДФЛ почти в равных пропорциях. В доходах бюджета УР за 2015 год, например, доля налога на прибыль составляла 27%, доля НДФЛ — 24%.

При этом федеральный центр декларирует желание вновь пересмотреть систему распределения налогов, объясняя это необходимостью сосредоточить в ведении федерального бюджета наиболее нестабильные налоги, из которых в регионах остается только налог на прибыль (17 из 20% зачисляется в региональные бюджеты, 3% — в федеральный). Об этом, в частности, говорил министр финансов РФ Антон Силуанов: «Мы считаем, что принцип, когда более равномерные, более стабильные налоги остаются в муниципалитетах и субъектах федерации, должен сохраниться. А более подвижные, волатильные доходные источники должны быть сконцентрированы на уровне Российской Федерации».

Одновременно с этим Минфин РФ не планирует отказываться от политики «бюджетного выравнивания», считая, что других вариантов поддержки слабых регионов, помимо ослабления сильных, нет.

Инфографика распределение доходов бюджета Удмуртии
Инфографика. Распределение доходов бюджета УР

Почему в регионах нет экономической политики

Таким образом, мы видим, что практика ослабления региональной власти, с которой и началась «централизация власти», находит свое продолжение. Без полномочий и денег региональные правительства не правят, а всего лишь распределяют бюджетное довольствие и собирают статистику.

Деньги федеральный центр научился изымать из регионов виртуозно. Во-первых, путем изменения налогового и бюджетного законодательства: например, с этого года увеличена доля налога на прибыль, перечисляемая в федеральный бюджет. Взамен — ничего.

Во-вторых, посредством передачи на региональный уровень полномочий, не подкрепленных соответствующим финансированием за счет федерального бюджета. По данным Счетной палаты РФ, по предметам совместного ведения количество полномочий за последние 10 лет выросло с 46 до 105, количество полномочий, переданных с федерального на региональный уровень, — с 11 до 117.

В-третьих, установлением льгот по региональным налогам. Это, в частности, льготы по налогу на прибыль для различных категорий налогоплательщиков, установленные федеральными законами. Или, например, поправки к Налоговому кодексу РФ, предусматривающие уменьшение ставки по УСН. На федеральном уровне это было подано как снижение налоговой нагрузки на малый бизнес. Но УСН — налог, собираемый в региональный бюджет, и установить величину льготной ставки предлагалось уже регионам: или ты против федеральной экономической политики, или плати.

Таким образом, регионы теряют и возможности, и желание заниматься развитием собственной экономики. Понятнее, удобнее и проще пытаться «налаживать отношения с Москвой», чтобы получить из федерального бюджета чуть больше, чем обычно. В бюджете Удмуртской Республики расходы по статье «Национальная экономика» ежегодно снижаются: в 2014 году — 12,3 млрд рублей, в 2015-м — 9,4 млрд рублей, в 2016-м (первоначальная редакция) — 9,2 млрд рублей, в 2017-м (план) —  8,9 млрд рублей, в 2018-м (план) — 7 млрд рублей. Без учета расходов на дорожное строительство (около 4,7 млрд рублей ежегодно) и сельское хозяйство (примерно 2,5 млрд рублей ежегодно), транспорт, лесное и водное хозяйство (еще порядка  800 млн) на всю остальную экономику остается порядка миллиарда рублей — не больше 1,5% от всех расходов бюджета. И этого было бы немало, если бы деньги действительно шли на экономику, а не распылялись по многочисленным программам, где траты на администрирование и «создание условий для реализации программ» зачастую превышают целевые расходы.

Какую экономику поддерживает местный бюджет

Предположение о мягком отстранении региональных властей от реальной экономической политики согласуется с высказываниями главы Минфина РФ, ведь он говорит, что федеральный бюджет забирает себе все волатильные налоги и таким образом принимает на себя риски, связанные с макроэкономическими факторами. Если принимаешь риски, то принимаешь на себя и ответственность за их минимизацию, и ответственность за то, чтобы стабильные налоги оставались стабильными. Иначе говоря, в целом за экономический рост.

Так в общем и происходит. Ну каким образом региональная власть способна влиять на НДФЛ? Строить новые заводы, которым может понадобиться огромное количество работающих, она не в состоянии. Может, спасать уже построенные, как это сделал, например, Александр Волков с «Ижавто» и Сарапульским радиозаводом. Но это единичные акции — подвиги, а не система. Подвиги, заметим, возможные в определенных экономических условиях. НДФЛ мог бы подрасти при условии снижения «зарплатных налогов» — за счет легализации теневых зарплат, но это не в компетенции субъектов. При стабильной численности населения и относительной экономической стабильности объем выплаты налога на доходы физических лиц может расти только естественным путем — за счет индексации зарплат. И все, что может делать региональная власть, — пытаться поддерживать количество рабочих мест на удовлетворительном уровне.

Тут у нее только один рабочий инструмент — стараться увеличивать объем инвестиций или по меньшей мере не давать ему снижаться. Капитальные вложения — это всегда значительные объемы работ и, следовательно, занятость, зарплаты, НДФЛ. Именно поэтому мы видим, что крупнейшим инвестором в УР остается бюджет (федеральный, региональный, муниципальные; в основном дорожное строительство и объекты социальной сферы). В Удмуртии в 2016 году из 85,7 млрд инвестиций в основной капитал бюджетные капиталовложения составили 20% (10,3 млрд). В «неудачном» 2015 году всего 12,5% (6,6 млрд из 80,3 млрд). В самом удачном 2014-м — 23,4% (14,4 млрд из 89,8 млрд). Объемы же частных инвестиций последние три года остаются примерно на одном уровне — 74-75 млрд рублей.

Закачивать бюджетные средства в экономику, особенно в инфраструктуру,  не самый плохой вариант. Тем более что в реформированной системе оценки работы губернаторов администрации президента РФ инвестиционная привлекательность — один из важнейших показателей экономического развития региона. И если прямых возможностей влиять на экономику нет, то можно влиять хотя бы на формальные показатели — по крайней мере, на это денег в бюджете хватит. (Основные показатели экономики УР за 2016 год. Инфографика).

При таком подходе, разумеется, не стоит ждать, что региональные власти начнут оказывать существенную поддержку инновационным производствам, IT-сфере и малому предпринимательству. Эти отрасли  не обещают существенного прироста налогооблагаемой базы НДФЛ или миллиардных инвестиций. Их поддерживают, но исключительно в рамках софинансирования федеральных инициатив. То есть опять же решает федеральная власть. И даже техническое перевооружение крупных предприятий (которое также стало возможно исключительно гособоронзаказу), несмотря на то, что пока поддерживает инвестиционный рейтинг республики, в конечном счете ведет к сокращению рабочих мест и играет против местного бюджета.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *